taiyou-kai
TaiyouKai
太陽海
11.2025
По «Золотому кольцу» города-крепости Хиросаки
Татьяна Романова
03.11.2025
Хиросаки – моя миниатюрная и особая северная Япония, где есть все и даже больше. Потратив полдня на пешую прогулку, вы будeте вспоминать месяцами и тянуться туда вновь в каждый из четырех больших японских сезонов.
Давайте погуляем!
Фото: Татьяна Романова
От железнодорожной станции Хиросаки, куда можно добраться поездом из префектуральной столицы Aomori, или от Shin-Aomori – станции прибытия синкансэна, либо автобусом из аэропорта, пройдём по подземному переходу под площадью и окажемся на очень уютной пешеходной улице. Она приводит в самое сердце – на центральную улицу Dotemachi (土手町). Именно по ней в первые дни августа уже более 300 лет движется яркая, удивительная и местами жутковатая процессия Нэпута (не путать с НэБута города Аомори). Пройдясь по ней в направлении к горе Иваки, свернем в переулок по направлению к храмовому комплексу Saishoin на невысокой горке Kongo и вскоре наткнемся на систему колодцев Gozensui (御膳水).
Фото: Татьяна Романова
Gozensui — историческое место, расположенное в переулке, названное префектурой Аомори «нашей знаменитой водой». Это традиционная японская многоцелевая система водоснабжения, состоящая из шести резервуаров и сконструированная в1681 году для производства бумаги. В первом резервуаре собирается исходная вода, непригодная для питья. Во втором — питьевая вода, а третий используется для мытья риса, овощей и даже для лица. Четвёртый резервуар служит для скручивания бумаги и приготовления солений. Пятый и шестой резервуары предназначены для купания и мытья ног соответственно. В 1881 году император Мэйдзи совершил свое второе путешествие в регион Тохоку, и питьевая вода из этого колодца была использована для приготовления чая и еды в резиденции Honcho, где останавливался император.
Перескочим по красному мостику тоненькую речку и локальную железнодорожную линию Конан Овани, которая доживает свои последние 888 дней, упремся в нашу цель – буддийский храм Saishoin (1656) и синтоистское святилище Yasaka.
Фото: Татьяна Романова
Пятиярусная пагода храма была построена в честь всех павших в битве за объединение региона Цугару в период Сэнгоку - темные времена гражданских смут, войн и переделов в 15-м – 16-м веках. Пагода в память о друзьях и врагах, кто отдал жизнь в боях за идеалы. Знаковое место для фотосъемки.
Фото: Татьяна Романова
Буквально в ста метрах от храмового комплекса расположена Старшая школа города Хиросаки префектуры Аомори, которая была основана в 1884 году. Школу окончило несколько знаменитостей, например художник Еситомо Нара, телевизионный комик Дзиро Окавара, двое музыкантов рок-группы Нингэн ису. А далее и вплоть до Парка яблок, о котором позже, тянется одна из двух «храмово-кладбищенских» улиц, которые, говорят, еще несли и функцию защиты города от масштабных баталий.
Но мы повернем назад и направимся к Музею современного искусства «Кирпичный склад Хиросаки». Здание и вправду какое-то время было кирпичным складом, но построено изначально как завод по производству сакэ в периоды Мэйдзи и Тайсё. Сейчас это «исторический индустриальный» фасад города. На входе в музей всех встречает знаменитая скульптура Еситомо Нара - «A to Z Memorial Dog».
Фото: Татьяна Романова
От музея идем в переулок между такой-же кирпичной церковью и доживающим свои дни маленьким вокзалом одноколейной линии Konan Owani.
Церковь Вознесения в Хиросаки (日本聖公会弘前昇天教会) - протестантская церковь, принадлежащая епархии Тохоку Англиканской церкви Японии, была основана в 1896 году как миссионерский лекционный зал. Кирпичное здание спроектировано миссионером Джеймсом Гардинером и построено Хаяси Мидори в феврале 1921 года.
Фото: Татьяна Романова
Центральная станция Хиросаки – Chuo Hirosaki расположена на берегу протекающей через весь город речушки Tsuchibuchi, которую мы уже пересекали на пути к храму. Это конечная станция местной линии, соединяющей центр Хиросаки с городом Овани (大鰐), известным своими горячими источниками. Название города переводится как «Большой крокодил», но их там нет. Об этом позже.
Фото: Татьяна Романова
Станция была открыта в 1952 году. Вдоль линии расположено много школ, и поэтому она популярна среди школьников и удобна для прибывающих за покупками в центр Хиросаки. Станция привлекает охотников на ретро. Даже после установки автоматов по продаже билетов в 1973 году билетные кассы и билеторезки продолжают использоваться. Покинув центр города, линия Конан Овани проходит через район яблоневых садов и рисовых полей на фоне горы Иваки, благодаря чему её прозвали «Железной дорогой яблоневого сада». Вагоны, полностью изготовленные из нержавеющей стали, красные сиденья, потолочные вентиляторы — настоящая сокровищница ностальгических воспоминаний.
На линии Овани также ходят поезда, украшенные изнутри в соответствии с сезонами и событиями, например гирляндами из красных рыбок в период фестиваля Хиросаки Нэпута.
Owani. Если глянуть на Гугл карту, то все вопросы о том, почему город назван «Большим крокодилом» отпадают. Но этим летом я побывала у того озера, а именно у головы «Большого крокодила», как видно на карте и оно, как оказалось, образовалось за дамбой, построенной в …. 80-х годах прошлого века. Так, а городку то несколько веков! Оказывается, исходное название «Дай Амида» в процессе “lost in translation” превратилось в Овани. А форма озера просто случилась. Ну или божественная сила повлияла.
Фото: Татьяна Романова
«Первоначально название местности Овани было Дайамида из-за находившейся там большой статуи Будды Амиды. Но Дайами, а можно читать и как «Оами» превратилось в Оане, а затем, оно изменилось на Оани и Оане (ане — айнское слово, означающее долину с лесом). После того, как Оура Таменобу объединил Цугару, говорят, что оно стало записываться как «Овани» (большая саламандра; существует легенда о том, что там жил крокодил)» - с сайта городка Овани.
Итак, перейдя через проезжую часть, пройдя по короткому переулку мы вновь выходим на центральную улицу и упираемся в знаковую башенку с часами – еще один лик города.
Фото: Татьяна Романова
Магазин часов Ichinohe Watch Shop открылся в 1899 году как филиал часового магазина Mihara в городе Сендай. Изначально здание было одноэтажным, но в 1920 году его приобрела часовая мастерская Ichinohe Watch Shop в Итибанте и переделала в двухэтажное деревянное строение. Сама часовая мастерская Ichinohe Watch Shop закрылась в 2018 году, завершив более чем вековую историю, но здание с красной конической часовой башней с птицей является символом улицы Дотэмати. В 2021 зданию присвоен статус исторического ландшафтного здания. В 2022 году Еситомо Нара участвовал в краудфандинговой компании по сохранению исторического здания.
Идем по Дотэмати в сторону замка Хиросаки и проходим несколько исторических зданий, построенных в конце 19 и начале 20 веков. Хиросаки вообще очень богат на европейскую архитектуру, что придает ему определенный ретро шарм.
Бывшая городская библиотека Хиросаки была построена в 1906 году в ознаменование победы в Русско-японской войне и до 1931 года здание использовалось именно как городская библиотека. Это трехэтажное здание в стиле ренессанса из дерева и известняка с двумя восьмиугольными башнями.
Фото: Татьяна Романова
Главное здание бывшего головного офиса банка, основанного в 1879 году. Он был первым национальным банком в префектуре и 59-м в стране. Здание построено в стиле ренессанс, в западном стиле, с декоративной крышей. Оба этих здания построены по проектам Sakichi Horie (堀江佐吉).
Фото: Татьяна Романова
Свернув с Дотэмати мы наткнемся на еще одну церковь и рёкан.
Церковь Хиросаки Объединенной церкви Христа в Японии построена в 1875 году, нынешнее здание — третье по счёту. Оно было построено в августе 1907 года по проекту Komagoro Sakuraba (桜庭駒五郎). Деревянное здание в готическом стиле с двумя башнями напоминает собор Парижской Богоматери.
Фото: Татьяна Романова
Рядом с церковью, стена к стене расположен традиционный рёкан «Ishiba» – это старинная гостиница, основанная в 1879 году и являющаяся старейшей из сохранившихся гостиниц в Хиросаки. В 2012 года ей был присвоен статус важного ландшафтного сооружения с целью создания привлекательного ландшафта в городе Хиросаки. Владелец гостиницы в четвертом поколении является родственником рок-музыканта Кэньити Судзуки (Ningen Isu).
Во время войны рёкан «Ishiba» служил «военной гостиницей для призывников». В ней останавливались многие военнослужащие с семьями. Оставшиеся в гостинице следы пребывания гостей свидетельствуют о её процветающем прошлом.
Основатель рёкана «Ishiba», по всей видимости, был бедным самураем из княжества Цугару. Отложив меч во время Реставрации Мэйдзи, он занялся непривычным для себя бизнесом – торговлей мелкими товарами, завёрнутыми в фуросики (традиционную японскую ткань для упаковки). На свои скромные сбережения, он открыл магазин, совмещавший в себе галантерейную лавку и гостиницу. Так зародился рёкан «Ishiba».
Фото: Татьяна Романова
Движемся в сторону замка Хиросаки.
В 1603 году Цугару Таменобу, который объединил княжество Цугару, запланировал строительство, которое началось в 1610 году при втором правителе, Нобухиро, и завершилось в следующем году. Замок служил резиденцией клана Цугару и центром администрации княжества Хиросаки в течение 260 лет. Комплекс включает шесть оград, окруженных тройными рвами и земляными валами, три башни и пять ворот замка. От главной башни замка открывается лучший вид на гору Иваки. В комплекс также входит обшырный замковый парк и уютный ботанический сад.
Фото: Татьяна Романова
Неподалеку от ворот Sannomaru Ōtemon замка расположено еще одно здание в западном стиле – вилла и мемориальный сад Фудзиты (1921).
Фото: Татьяна Романова
А мы направляемся на юг и через какое-то время ступаем на вторую «храмово - кладбищенскию» улицу города, которая открывается воротами Chōshō-ji Temple Kuromon (黒門) и красным храмом Sazaedō (栄螺堂), больше напоминающим широкую многоугольную башню.
Фото: Татьяна Романова
Дорога Dzenringai (33 храма дзэн) (禅林街, 禅林三十三ヶ寺）обрамлена контуром высоких деревьев и ведет к огромным деревянным воротам храма Chōshōji Hondō (太平山長勝寺), основанному чуть раньше, но перенесенному на данное место в 1610 году.
Фото: Татьяна Романова
Dzenringai — это настоящий храмовый район, где расположены в определённом порядке 33 храма школы Сото-дзэн, а в самом конце — Chōshō-ji, семейный храм клана Цугару. Храмовый район, построенный одной школой — это редкость в стране, поэтому он объявлен национальным историческим памятником. На территории храма Chōshō-ji находятся храмовый колокол эпохи Камакура, мавзолеи феодалов и их жён, гробницы 500 архатов в пещере и главный зал. Атмосфера простоты и величественности.
Фото: Татьяна Романова
Справа от храмового комплекса расположен еще один важный объект - Hirosaki City Memorial Stupa (弘前忠霊塔). Это военное кладбище, где хранятся урны с прахом из префектуры и других мест. Строительство было завершено в 1945 году в память о погибших в войнах, начиная с войны Босин, ознаменовавшей начало эпохи Мэйдзи. Её высота составляет около 26 метров. Согласно записям, валуны, вмурованные в стену, переносили ученики начальной, средней и старшей школы того времени, укладывая их в рюкзаки и пронося пешком примерно три километра вдоль реки Иваки.
Фото: Татьяна Романова
Если остались силы и время, то пройдясь еще порядка 30 минут по тихой окраине города мимо частных домов с яблоневыми садами, мы доберемся до очередного «must visit» места – Парк яблонь города Хиросаки, который я рекомендую посетить лишь в случае необходимости убить время. Там просто яблоки, но весной он красив белым цветением на искореженных стволах.
Фото: Татьяна Романова
От парка мы движемся строго на запад и незаметно попадаем на уже знакомую нам первую «храмово - кладбищенскую» улицу, но с противоположной стороны, которая упирается в храм с красной пагодой Saishoin, который был уже на нашем пути несколько часов назад.
Фото: Татьяна Романова
Так мы и обошли город-замок (Jōkamachi) Хиросаки, насчитывающий почти 400 лет истории. В нем все еще встречаются уголки феодальных времен, и для сохранения истории по центру города установлены 41 столб с указателями старинных названий мест с Мандзи (Manji, 卍 ) - гербом клана Цугару на верхней части каждого.
Я не упомянула несколько знаковых мест города, но на этот раз целью было пригласить на пешую прогулку и уложиться в несколько часов.
Фото: Татьяна Романова
Дьявол и воробей
Анна Семида
10.11.2025
Сегодня по лунному календарю в Японии начинается зима.
Для этого есть специальный красивый термин «ритто:», который записывается двумя иероглифами 立冬, где первый означает «стоять», а второй — «зиму».
Самое время вспомнить, кому угрожают опасности холодного сезона:
Не ходи туда!
Черти смотрят на тебя,
Озябший воробей!
脇へ行くな
鬼が見るぞよ
寒雀
ваки-э ику на
они-га миру дзо ё
кансудзумэ
Кажется, можно легко догадаться, что это хайку принадлежит Иссе — он один из главных защитников всех «маленьких», от блохи до воробья.
А кто главные враги воробья зимой? Правильно, голодные черти, которые так и норовят его сожрать, ведь урожай собран, а больше на полях поживиться им, увы, ничем.
С удивлением узнала, что в старину воробьи с наступлением холодов из обычных птиц превращались в лакомую пищу. Эта традиция, скорее всего, пришла в Японию из Китая.
Впрочем сегодня воробьям бояться совершенно нечего — ловить диких птиц в Японии запрещено, а любой нарушитель отправится в тюрьму, будь он хоть человек, хоть сам чёрт!
Иллюстрация: Тотоя Хоккэй (1780-1850). «Черепица и воробьи»
А о черепицах и чертях мы писали ранее.
Материал использован с разрешения автора канала Haiku Daily.
Марико Ямасита с «последнего парохода»
Фрагмент интервью (Татьяна Романова). Воспоминания учеников и коллег
19.11.2025
В конце октября, когда я отдыхала после интенсивной пешей прогулки по городу Хиросаки, сидя на скамийке в парке, мне неожиданно пришло письмо от «ТРКИ в Японии»: «… Ямасита Марико-сэнсэй больше нет с нами. Ей было 85 лет…». Стало очень грустно и тревожно от того, что уходят люди, которых по праву можно считать «живой историей» эмиграции на Восток. Нам всем, проживающим в Японии и, по-видимому, навсегда здесь оставшимся, очень важно знать, как предыдущее поколение прошло похожий путь до конца.
Не могу вспомнить, как и где впервые встретила Марико Ямасита. Возможно, на каком-то мероприятии в посольстве РФ в Токио лет десять назад. Она, уже не будучи сотрудником университета Токай, где проработала многие годы, не отказалась от своей активной позиции — помогать студентам в любых мелочах. Или это было на иностранном кладбище в Иокогаме, когда она вместе со своей коллегой по преподаванию русского языка, показала мне несколько интересных могил. А затем ролько Марико Ямасита каким-то образом смогла убедить директора кладбища прислать мне список могил российских соотечественников с пометками о тех, что остались без присмотра.
Но, скорее всего, впервые я услышала о Марико от её старшего брата — Никиты. Они оба в далёких 1950-х годах, ещё в подростковом возрасте, приплыли из «русского города» Харбина в Японию на «последнем пароходе».
«В Харбине я жила с бабушкой, матерью, отцом и старшим братом Никитой. Мой отец был японцем, он работал в Мантэцу (железная дорога). Но после того, как Япония проиграла войну, Мантэцу исчезла, и те, кто были ценными специалистами — например, врачи, адвокаты или инженеры, легко смогли найти работу в Харбине. Наш отец был простым бухгалтером, о котором бабушка с презрением говорила, что он «только бумажки марать может», был вынужден ехать в совсем другой город, на какой-то китайский завод.
Когда в Харбине появились советские войска, нам, детям, взрослые запретили говорить по-японски, но мы забывали об этом в процессе игры. Однако при виде советского военного моментально переходили на русский язык. Для них это было удивительно. Иногда они приводили меня в военный штаб и там играли со мной, а Никиту не любили приглашать — уж очень он был активным и любопытным. Потом эти военные уехали, и нам даже было немного грустно.» - Марико Ямасита.
Фото: Татьяна Романова
Моя мать родилась и выросла в районе городка Зея в Амурской области. Там, после окончания Второй мировой войны, были пленные японские солдаты. Она помнила одного из них. Он был худощавым и без нескольких зубов, что пугало четырёхлетнего ребёнка. Он возил на телеге начальника геологоразведки (но это не точно), и у него было много свободного времени. Со слов матери, до войны он был портным, а её мать — моя бабушка, которая трагически погибла спустя несколько лет, тоже шила одежду. Японский портной помогал ей создавать выкройки, а она ему настраивала радио на японскую радиостанцию, когда он якобы «курил», сидя на завалинке у окна родительского дома моей матери. А потом все пленные исчезли, и она тоже скучала по «этому страшному дядьке», который подбрасывал её и кружил. Наверное, он скучал по своим детям, оставшимся в Японии.
Я впервые рассказываю эту семейную и человеческую историю.
«В то же время постепенно началась репатриация, и первыми, конечно, стали уезжать японские семьи. В смешанных же семьях начались споры. Моя мама ни за что не хотела ехать в Японию. Она всю жизнь прожила со своей матерью; в последние несколько лет после окончания войны, когда отца мы почти не видели и семья стала полностью русскоговорящей, мы учились в советской школе по тем же учебникам, что и наши ровесники в СССР. Мы были не Марико и Кэндзи Ямасита, а Марина и Никита Русаковы.
И где-то в начале 50-х годов прошёл слух, что скоро из Шанхая уйдёт ПОСЛЕДНИЙ пароход и больше возможности попасть в Японию не будет. Отец принял решение возвращаться, но мать не соглашалась. Тогда отец заявил, что он хочет воспитывать сына как японца, а она вольна с дочерью и матерью уехать в СССР. Мне было 12 лет, когда я услышала этот разговор родителей и сказала бабушке, что отец и мать могут жить раздельно, но они не имеют права разлучать брата с сестрой.
И бабушка, видя, как я страдаю, приняла решение поехать в СССР одна к своему сыну, брату моей матери, который был джазовым музыкантом и за несколько лет до этих событий перебрался в Красноуфимск Свердловской области.
Из Харбина мы ехали на поезде несколько дней до Шанхая и по дороге нас китайцы даже каким-то концертом развлекали. Вот на этом «последнем пароходе», который назывался Hakusan maru (白山丸) * через Шанхай мы прибыли в порт Маидзуру, префектура Киото. Корабль был небольшой и мне врезалась в детскую память одна картина: на палубе корабля сидит китаянка, которая плывёт в Японию со своим японским мужем и просто заливается слезами - она покинула родных и свою землю навсегда.» - Марико Ямасита.
Hakusan Maru (白山丸) — грузовое и пассажирское судно, спущенное на воду в 1940 году принадлежало Japan Sea Steamship. Во время Тихоокеанской войны судно также эксплуатировалось в качестве гражданское и использовалось для обмена гуманитарными грузами между Японией и Соединёнными Штатами. После войны Hakusan Maru участвовало в перевозке семей репатриантов в Японию.
С собой китайская таможня разрешила взять только одежду и фотокарточки, вынутые из альбомов. Я взяла два школьных учебника. Да у нас и не было много вещей. Но моя бабушка постаралась: у меня были кожаные ботинки, кожаный рюкзак и ещё длинная коса. В таком виде я явилась в японскую школу, при этом не зная японского языка, кроме нескольких фраз.
Никита всегда был отличником, и отец очень в него верил. Несмотря на всю нашу «репатриантскую бедность», ему наняли репетитора по японскому языку. А я, по мнению родителей, была глупышкой. Но в школе учительница приставила ко мне девочку, которая во всём мне помогала.
По приезду в Японию моим первым культурным шоком был белый хлеб на столе. В Китае мы жили бедно и белый хлеб видели только у хозяйки дома, у которой снимали жилье. А в Японии это был мой первый завтрак в доме дяди - старшего брада моего отца, который нас временно приютил. Конечно, это был тот самый дешевый молочный хлеб сёкупан *, из которого можно что-то слепить, но для меня белый хлеб был символом достатка. Я так и писала своей подруге в Харбин: в Японии все едят белый хлеб».
Сёкупан (食パン) или молочный хлеб Хоккайдо, переводится как «хлеб для еды», «пищевой хлеб» или «простой хлеб». Хлеб не был традиционным продуктом питания в Японии, и появился после Второй мировой войны, когда американцы в ответ на нехватку риса в Японии начали отправляли в качестве гуманитарной помощи пшеницу.» - Марико Ямасита.
Сёкупан (食パン) или молочный хлеб Хоккайдо, переводится как «хлеб для еды», «пищевой хлеб» или «простой хлеб». Хлеб не был традиционным продуктом питания в Японии, и появился после Второй мировой войны, когда американцы в ответ на нехватку риса в Японии начали отправляли в качестве гуманитарной помощи пшеницу.
Воспоминания о Ямасита Марико
Японская ассоциация культурных связей с зарубежными странами заключила договор с Санкт-Петербургским государственным университетом и с 2000 года проводит в Японии ТРКИ (Тестирование по русскому языку как иностранному). Ямасита сэнсэй принимала участие в этом проекте как член организационного комитета, помогая продвигать в Японии новый вид тестирования по русскому языку.
После нескольких лет проведения тестирования в Японии Ямасита сэнсэй приняла участие в семинарах по подготовке тесторов, которые проводились Центром языкового тестирования СПбГУ, и получила сертификаты, дающие право тестировать. С этого момента вплоть до 2023 года она участвовала в тестировании на уровнях А1-В1.
Также Ямасита сэнсэй внесла большой вклад в создание учебных пособий и справочников для подготовки к ТРКИ.
Несмотря на свою внешнюю хрупкость, она обладала неисчерпаемой энергией и всегда с большим вниманием и теплотой относилась к тестируемым. Мы выражаем ей нашу искреннюю благодарность за вклад в дело ТРКИ в Японии!
Она была педагогом до глубины души преданным своему делу.
Не только во время работы в университете Токай, но и после выхода на пенсию она продолжала преподавать русский язык, арендуя аудитории в университете, а также вела занятия в кружках русского языка в своём городе. Удивительно, но даже в доме престарелых, где она жила в последние годы, по просьбе своих бывших учеников она продолжала преподавать русский язык.
Ямасита сэнсэй всегда заботилась о своих учениках. Она могла быть строгой, но всегда к каждому из них относилась по-доброму, находя индивидуальный подход, проявляя терпение и заботу.
Ямасита сэнсэй также прекрасно готовила и при каждом удобном случае угощала студентов блюдами русской кухни. Русские блюда, готовить которые её научила её русская мама, действительно хранили подлинный вкус России.
На тестирование и на встречи с коллегами она приносила пироги и пирожки с грибами, картошкой, мясом. Они были настолько вкусными, что все сразу же устремлялись к столу, и угощение исчезало в мгновение ока ещё до того, как Ямасита сэнсэй успевала сказать: «Угощайтесь».
Совсем недавно, в августе этого года, мы разговаривали по телефону в день её 85-летия. Она грустно сказала, что ей тяжело оттого, что ей нельзя выходить одной, и она не может посетить Собор Воскресения Христова (Никорай-до).
Она казалась бодрой и полной сил — я и подумать не могла, что вскоре услышу о её внезапной кончине. Это очень печально.
Наш дорогой сэнсэй и коллега, спасибо вам за долгие годы труда и преданности нашему общему делу!
Покойтесь с миром!
Ёсико Татибана
Японская ассоциация культурных связей с зарубежными странами
Профессор Ямасита говорила, что для того, чтобы по-настоящему понять русский язык, важно изучать не только сам язык, но и культуру, историю, чтобы понимать контекст. Её строгие наставления исходили из убеждения, что всё это — ради студентов, и я тоже многим ей обязан. У себя дома она угощала нас приготовленными ею борщом и пельменями. Я искренне благодарен за всё, что получил от неё.
Ёити Тамаки
бывший студент и коллега по университету Токай
Ямасита-cэнсэй была удивительным человеком. Мы познакомились в 2008 году, когда я с группой других русскоязычных студентов приехала в университет Токай на стажировку учить японский. Она уже к тому времени была почетным профессором университета. Мы же, приехав в Японию в первый раз, совсем не ожидали, что среди наших учителей будет кто-то, владеющий русским языком как родным. Она была очень миниатюрной, маленького роста, но стоило начать с ней общаться, сразу чувствовалось, что это человек необыкновенной внутренней силы и энергии.
На ее занятиях всегда было интересно. Она преподавала нам японские фразеологизмы, а это тема, которую невозможно объяснить без свободного владения двумя языками. В ее кабинете царила уникальная атмосфера, там было очень уютно и все напоминало о русской культуре: самовар, павлопосадские платки, на полках стояли книги русских классиков.
Однажды, где-то в середине стажировки, когда мы все уже сильно соскучились по дому, Марина Николаевна пригласила всю нашу группу и японских студентов, изучавших русский, к себе домой в гости, приготовила нам “пир на весь мир”: и борщ, и пельмени, и пироги – чего там только не было на столе. Не знаю, как она смогла одна это все приготовить на двенадцать человек гостей, откуда в ней было столько энергии? Конечно, мы были очень тронуты и благодарны ей за такое теплое гостеприимство.
Уже после моего переезда в Японию, мы встречались с Мариной Николаевной в Соборе св. Николая в Токио, где она бывала почти каждое воскресенье, или семьей ездили к ней в гости, и она нас всегда принимала как родных. На меня большое впечатление производили рассказы из жизни ее семьи в Харбине, переезде в Японию. Её советы вдохновили и дали уверенность, что в международной семье можно вырастить детей, свободно владеющих двумя языками. Я ей буду всегда за это благодарна. Она занимает особое место в моем сердце.
Светлая память.
Екатерина Нода
Ученица
Аяко Мияваки: аппликация как искусство. Часть 2.
Мария Пазухина
28.11.2025
В сентябрьском номере мы познакомили наших читателей с мастером традиционного ремесла Аяко Мияваки. Предлагаем вашему вниманию вторую часть.
Техника аппликации и упрощение
Ниже я рассматриваю основную технику Мияваки — аппликацию. В большинстве случаев, она вырезала лоскутки ткани и пришивала их к базе — фоновой ткани. Мияваки использовала самые разные материалы и часто клеила, а не шила. В декоративном искусстве существует техника, называемая «коллаж». Но кроме коллажа есть еще и техника, изобретенная художниками-кубистами в начале десятых годов двадцатого века, папье-колле. Это были композиции из обрезков бумаги, которые наклеивались на лист, заменяя собой нарисованные объекты. Для этого использовались обрывки обоев, нотные партитуры и журнальные страницы.
Французские термины collage и papier collé, означающие «наклеивание» и «наклеенная бумага», часто используются для обозначения журнальных картинок или фотографий, вырезанных и наклеенных на плоскость. Коллаж как правило считается декоративным ремеслом, в то время как папье-колле — изобразительным искусством. Несмотря на то, что разница между ними четко не определена, вырезки папье-колле не повторяли очертания предметов или напечатанных на бумаге изображений, но создавали новые формы. В этом смысле, аппликации Мияваки гораздо ближе к идее папье-колле.
Мияваки Аяко, Сушеная хурма, 1945–1995 гг.
Тем не менее, в работах Мияваки есть случаи, когда компоненты явно сохраняют изначальную форму. Например, «Эскиз: Цветущая ветка» состоит из цветков, листьев и стеблей нескольких сортов растений, объединенных для изображения одного цветущего растения. Каждый из цветков и листьев является законченным и неизменным несмотря на то, что полученное гибридное растение с его разрозненными элементами на одном стебле не существует в природе.
Мияваки Аяко, «Эскиз: Цветущая ветка», 1972 г.
Стремление к невозможным комбинациям роднит творчество Мияваки с сюрреализмом
Далее хотелось бы рассмотреть художественные приемы аппликации. Самым очевидным различием между аппликацией и нарисованной картиной является детализация. Процесс вырезания форм из ткани или бумаги неизбежно приводит к тому, что детали в значительной степени упускаются, а цвета имеют меньше тонких вариаций. Мияваки придумала различные способы решения этой проблемы. Один из них включает в себя технику наслоения материалов; например, она использует слои кружевной ткани и сетки, чтобы передать тени или цветовые переходы. В работе «Хинона — длиннокорневая репа» увядшие листья и прожилки искусно переданы с помощью наслоения материалов, а в красной капусте из «Дневника аппликаций» нити и струны изысканно передают волнистый узор поперечного сечения листьев. Подобные новаторские подходы можно наблюдать во многих ее работах.
Мияваки Аяко, Маки, 1969 г.
Техника аппликации, изначально ограниченная в своих художественных возможностях, в руках Мияваки становится эффективным средством для отображения предметов. Можно вспомнить примеры аппликаций, которые создавал Анри Матисс в поздние годы своей жизни. Он вырезал из бумаги, которую предварительно раскрашивал гуашью ассистент. Мияваки же использовала ткани с уже существующими узорами и рисунками. Но по выразительности работы Мияваки не уступают аппликациям Матисса.
Анри Матисс, «Амфитрита», 1947 г.
Отсутствие деталей ведет к упрощению; можно сказать, что эти два понятия почти синонимичны. Типичными примерами простых и наиболее часто упоминаемых мотивов являются рыба и сушеная хурма. Художница приобрела привычку каждый раз, когда у нее появлялся новый кусок ткани, вырезать множество фигурок маленьких рыбок и сушеной хурмы. Созданные таким образом работы — например, «Тысяча плодов хурмы, хлопковая ткань в полоску и клетку» и «Сто полосатых рыб» — с течением времени приобрели статус наиболее узнаваемых работ, наряду с 70-томным «Дневником аппликаций», неоднократно упоминаемом в данном исследовании, и другими крупными работами. Кульминацией стали «Узоры полосатых рыб» и «Узоры полосатой сушеной хурмы» — собрания альбомов с картинками, каждое из которых включает более 10 000 наклеенных изображений рыбы и сушеной хурмы.
Мияваки Аяко, Фрагмент Красная капуста в разрезе, «Дневник аппликации», 1974 г.
Мияваки Аяко, Тысяча плодов хурмы, хлопковая ткань в полоску и клетку, 1971 г.
Мияваки Аяко, Сто полосатых рыб, 1973 г.
Последовательное создание связанных между собой работ, многолетних серий, можно считать лейтмотивом творческого пути Мияваки
Еще один аспект, важный для понимания творчества Мияваки, тесная связь ее творчества с графическим дизайном. Можно сказать, что простые формы, с которыми она имеет дело, представляют собой образец дизайнерского мышления: путем наблюдения дизайнер выявляет основные элементы, прежде чем расположить их определенным образом. В этом смысле подход Мияваки соответствовал подходу дизайнера. На ширме с поперечным рисунком зеленого перца условные красочные поперечные рисунки зеленого перца расположены в строгом порядке. Здесь мы видим высокую степень абстракции, не посмотрев на название, трудно определить, что это за мотив.
Мияваки Аяко, Ширма с поперечным рисунком зеленого перца, 1960 г.
В работах «Инструменты для резки по дереву» и «Парикмахерские расчески „Токояма“» простые инструменты, воплощающие понятие «ё-но-би» («красота в практичности»), расположены на листе идеально сбалансированно, что напоминает образец дизайнерского плаката. Как не вспомнить известную фразу основателя минимализма в архитектуре Людвига Мис ван дер Роэ: «Меньше значит больше», которая как нельзя лучше характеризует современный дизайн.
Мияваки Аяко, Парикмахерские расчески «Токояма», 1974 г.
Работы Мияваки далеко не обычные ремесленные работы. Это потрясающие творения выдающегося художника, обладающего огромным талантом. Одни зрители будут восхищаться красотой форм, яркостью красок, изысканным выбором тканей или искусным использованием узоров; другие — тем, как перекликаются ее идеи с идеями различных направлений искусства XX века, или обратят внимание на изысканное качество графического дизайна в ее работах. Творения Мияваки излучают очарование, которое невозможно выразить несколькими словами. Методы аппликации, применяемые Мияваки, не только обладают эстетикой, но и включают в себя художественные принципы, позволяющие воспринимать их как полноценное направление изобразительного искусства.
Источники иллюстраций:
1. Miyawaki Ayako Retrospective: I saw, I cut, I applied. — Tokyo: Heibonsha Ltd., 2025. — 168 с.
2. APPLIQUE WORKS of AYAKO MIYAWAKI. — Kyoto: Kyoto shoin, 1984. — 188 с.
3. Музей моды Кобе «Аяко Мияваки „Красивая аппликация. Украшение жизни тканью“. (神戸ファッション美術館「宮脇綾子 美しいアプリケ 布がつむぐ暮らしの装い」開催、布で日常の美を描く) [Электронный ресурс] // Fashion press. — URL: https://www.fashion-press.net/news/33636 (дата обращения 15. 05. 25).
4. 120 лет со дня рождения Мияваки Аяко. Увидела, вырезала, наклеила. (生誕120年 宮脇綾子の芸術 見た、切った、貼った) [Электронный ресурс] // ArtSticker. — URL: https://artsticker.app/en/events/63692 (дата обращения 15. 05. 25).
5. Коллекция работ Мияваки Аяко [Электронный ресурс] // Коллекция музея города Тоёта. — URL: https://www.museum.toyota.aichi.jp/collection/miyawaki-ayako (дата обращения 15. 05. 25).
6. The artist who shows us everyday things in a deeply Japanese way [Электронный ресурс] // Jonellepatrick. — URL: https://jonellepatrick.me/2025/02/11/miyawaki-ayako-japanese-art-exhibition/ (дата обращения 15. 05. 25).
7. Ayako Miyawaki [Электронный ресурс] // Galerie Frédéric Moisan. — URL: http://www.galerie-fmoisan.fr/en/artist/ayako-miyawaki#/ (дата обращения 15. 05. 25).
8. Встречайте «бабушку моего сердца», выставка Аяко Мияваки [обзор выставки].「心のおばあちゃん」に会える、宮脇綾子展 【展覧会レビュー】[Электронный ресурс] // Note. — URL: https://note.com/imadethis/n/n838bce9a3f23 (дата обращения 15. 05. 25).
9. Ayako Miyawaki — Artworks fo Sale & More [Электронный ресурс] // Artsy. — URL: https://www.artsy.net/artist/ayako-miyawaki (дата обращения 15. 05. 25).
10. Henri Matisse Cutouts [Электронный ресурс] // Henri Matisse. — URL: https://www.henrimatisse.org/cutouts.jsp (дата обращения 16. 05. 25).
11. César (César Baldaccini) [Электронный ресурс] // National Galleries Scotland. — URL: https://www.nationalgalleries.org/art-and-artists/264/compression (дата обращения 17. 05. 25).
12. Igloo with Tree — Mario Merz — Google Art & Culture [Электронный ресурс] // Google Art & Culture. — URL: https://artsandculture.google.com/asset/igloo-with-tree-mario-merz/FQEzlUhWEFgGHg?hl=en (дата обращения 17. 05. 25).
13. Glass and bottle of suze — Пабло Пикассо [Электронный ресурс] // Allpainters. — URL: https://allpainters.ru/pikasso-pablo/15975-glass-and-bottle-of-suze-pablo-pikasso.html